Э.Риммер, М.Бородулин. 

                                         Амвросий Орнатский

     Многотомная "История Российской Иерархии "Амвросия Орнатского в XIXвеке была весьма популярна и служила настольной книгой всякому образованному человеку. В ней можно было найти подробные описания пра­вославных монастырей, соборов и церквей, раскинутых на просторах российской земли. Она содержала сведения о житии патриар­хов, митрополитов, епархиальных епископов, настоятелей крупных монастырей. Нашлось там место и для Череповецкого Воскресенско­го монастыря: статья о нем, написанная ру­кой иерея Луки Петрова, вошла в VI часть "Истории", увидевшей свет в 1815году. Об этом свидетельствует копия  статьи, хранящаяся в Череповецком музейном объедине­нии, озаглавленная как: "Краткое описание Череповецкого Воскресенского упраздненного и в городской собор обращенного монастыря, со­ставленное из архивных записок Череповецко­го Воскресенского собора иереем благочинным и в VI части "Истории Российской Иерархии" напечатанное". Москва. 1814г."

     В сущности, Амвросий Орнатский свел в единое целое собственные исторические изыскания с работами других авторов  - исследователей и летописцев. И этом и состояла его главная задана как автора-составителя. На каждом титульном листе шести томов (пос­ледний том состоял из двух книг), напечатан­ных в московской Синодальной типографии, автор представился читателю так: "Исто­рия Российской Иерархии, собранная Ставропигиального ( I) Московского I- классного Но­воспасского монастыря Архимандритом, учрежденной в Москве Духовной цензуры Председательствующим и Ордена Св. Анны 2-гокласса Кавалером, Амвросием". За сей труд о. Амвросий получил звание сначала действительного, а затем и почетного члена Импера­торского Московского Общества истории и древностей российских.

     Село Чудь, где родился Амвросий Орнатс­кий, от уездного города Череповца отстояло на два десятка верст. На возвышенном месте церковь Чудского прихода была далеко видна, открытая всем ветрам. Ни рек сплавных, ни каких-нибудь заметных озер вокруг не было. Лишь в отдалении бился родник, стекая быстрым извилистым ручьем к старой часовне во имя Живоначального источника Божией Матери. Часовню срубил и поставил когда-то игумен бывшего Череповецкого Воскресенского монастыря по случаю своего чудесного исцеления от глазной болезни.

В 1778 году в семье местного дьячка Антипа Григорьевича Орнатского родился сын Андрей - будущий крупный деятель российской иерархии. Приход был невелик, мужчины уходили в поисках заработков, и потому в чудс­кой церкви, имевшей когда-то полный притч, остались только трое служителей: священ­ник, дьячок и пономарь. И жили Орнатские так же, как жило их небогатое село. Много лет спустя о. Амвросий, став епископом, внес за своих родителей большой денежный вклад, чем обеспечил их безбедное существование в Филиппо-Ирапской пустыни.

Десятилетним мальчиком Андрей из Чуди отправился учиться в Кирилловское  уездное духовное училище. Там он и получил от своих остроумных товарищей прозвище "Чудский". Они заметили, что в нем действительно си­дит какая-то не от мира сего "чудиночка".

     В 1792 году судьба улыбнулась Андрею: бла­годаря своему прилежанию в учебе, он был переведен в С.- Петербургскую Aлександро- Не­вскую духовную семинарию при "монастыре Живоначальные Троицы и Святого Благоверного Великого князя Александра Невского".

При монастыре работала типография. Основал ее сподвижник Петра I епископ Феофан Прокопович. Печатали здесь кириллов­ским шрифтом не только богослужебную ли­тературу, но и книги для чтения, учебники и пр. Хороша была библиотека! Именно в ней Андрей ощутил в себе пробуждение интереса к исторической литературе. Радость перво­открывателя испытал этот всегда сдержанный юноша, обнаружив в летописном отделе два древнейших летописных собрания, когда-то принадлежавших новгородскому Софийскому собору и Кирилло-Белозерскому монас­тырю. На его книжное пристрастие обратил внимание известный покровитель духовного просвещения, первый кавалер ордена Александра Невского, митрополит Амвросий (Подобедов) и взял под свое покровительство.

Окончив Академию в 1800 году, Андрей  на­чинает карьеру богослова. В это же время в Лавре появляется Евгений (мирское имя Евфимий) Болховитинов - историк, писатель, будущий член Российской Академии. Болховитинов был  старше Андрея на 11 лет. Он окон­чил Московскую славяно-греко-латинскую академию и еще по настоянию (это надо за­метить) митрополита Платона прослушал лекции по обшей истории в Московском уни­верситете. В Лавре на него возложили мона­шеский чин и звание префекта Академии, где он читал русскую церковную историю.

Энергичный 33-летний преподаватель Болховитинов, понимая, что предмет его по существу еще мало изучен, привлекает для сбора материалов учащуюся молодежь. К ним присоединяется и 22-летний богослов Андрей Opнатский. Усилия молодежи заканчивают­ся написанием диссертаций, а их учитель из­дает несколько комментариев к историчес­ким документам (напр. "Сказание о Борисе и Глебе"). И что удивительно: хотя о. Евгений не был готов к изданию полной истории рос­сийской церкви, тем не менее он позволил себе весьма непочтительно и даже оскорбительно отозваться о работе своего московского учи­теля и наставника митрополита Платона. Вот, что писал Евгений в письмах своим друзьям  в 1804 году, когда он получил новое на­значение - место новгородского викария: "Пла­тон послал в Киев за собиранием материалов для российской церковной истории, которой он во весь век свой не напишет, хотя лет 20 уже собирается. Да и писать сел только в про­шлом сентябре, увидевши мою диссертацию о соборах..."(2).

Однако Платон взял да издал в 1805  году "Краткую российскую церковную историю" в двух томах. Ознакомившись с ней, о. Евгений, ничуть не смущаясь, пишет: "Много также тут, с одной стороны, хвастливого ханже­ства, с другой - натужного беспристрастия "(3).

16 июля 1805 года (Евгений к этому вре­мени служит викарием новгородским) Андрей постригается в монашество, приняв имя Ам­вросия, а 14 августа его причисляют к со­борным иеромонахам Александро-Невской лавры. Обладая характером твердым (а пос­ледовательность воспитала в нем Академия), он продолжает работу, начатую при о. Евге­нии, и переводит с латыни неопубликованный "Опыт Российской Иерархии"("De Rossorum hierarchia"), сочиненный Никодимом Селлием (датчанином по происхождению), преподававшим латинский язык в Александро-Не­вской семинарии еще в 30-e годы XVIII века. Амвросий исправляет рукопись, облажившись  летописями,  документами  из портфеля Н. Н. Бантыш- Каменского и другими материалами.

Вскоре о. Амвросий и о. Евгений вновь встречаются (на этот раз в Новгороде) и вновь расстаются в 1808 году: Амвросий в сане архимандрита Антониева монастыря, испол­няя еще и должность ректора духовной семи­нарии, остается в Новгороде, а о. Евгений в 1804 году получает должность архиепископа Вологодского.

В марте 1812 года (до наполеоновского вторжения остается пять месяцев!) о. Амв­росия назначают настоятелем московского Новоспасского монастыря и одновременно председателем комитета духовной цензуры. Расположенный на высоком берегу Москва-реки в районе нынешней Таганской площади, монастырь представлял собой удивительно красивое зрелище. Особенно впечатлял вели­чественный собор Преображения Господня -образец византийско-русского зодчества. В его ризнице, наполненной бесценными сокрови­щами, хранились, в частности, три золотых напрестольных креста, украшенных драгоцен­ными камнями и жемчугом. В одном из них на­ходились капли крови Спасителя, в другом пребывали мощи православных святых - дар царя Федора Алексееевича.

      Быстрое продвижение французских войск к Москве заставило правительство подумать о сохранности монастырских реликвий.  От­ветственность за проведение этой операции была возложена на прокурора синодальной конторы Леонтия Магницкого и архимандрита Амвросия. Надеясь па скорое их возвраще­ние, сдавали свои сокровища Троице-Сергиева лавра и еще семь монастырей Москвы. Собрался обоз, вытянувшийся не на одну вер­сту, и покатил по старой ярославской дороге на Вологду.

 Кованые ворота Спасо--Прилуцкого (Прилукского) монастыря, что стоит в 5 верстах от Вологды, медленно поворачивались, про­пуская обоз, прибывший с бесценным грузом -достоянием Российской Империи. "... Все вещи с обозов были сложены и помещены в выгорев­шей церкви  Прилуцкого монастыря, к коим и приставлена надлежащая стража", - вспоми­нал очевидец.

Вернулись через 4 месяца. В начале 1813 года Синод возложил на о. Амвросия ответ­ственную работу по "возобновлению московс­ких монастырей, поврежденных французами".

     Сей подвиг был достойно отмечен: ему вручи­ли орден Святой Анны второй степени. Девиз этого ордена: "Любящим правду, благочестие, верность".

Meжду всеми этими важными делами о. Амвросий продолжил работу, которая ув­лекала его более всего, - он писал и публико­вал "Историю Российской Иерархии". После­дняя седьмая книга вышла в  1815году.

Современники преосвященного Амвросия отмечали его сильный и  своеобразный харак­тер, который вполне соответствовал внеш­нему облику. Высокий рост, сухощавое телосложение, бледное лицо с большими, темными, глубоко посаженными глазами , небольшая, по­чти черного цвета борода -   вот его портрет. При порывах гнева  глаза Амвросия вспыхива­ли и зажигались огнем, а голос его становил­ся более чем строгим, даже суровым, и заставлял человека, к которому он был обращен,  вздрагивать.  Все движения Амвросия и особенно поступь отличались медлительностью, что при его внешней  представительности вну­шало к нему невольное уважение окружавших. Недаром уже в зрелом возрасте он получил второе, после школьного "Чудского", прозви­ще "Грозный".

В 1825 году, будучи епископом пензенским и саратовским, о. Амвросий принимает реше­ние оставить все свои земные дела и  удалиться в Кирилло-Белозерский монастырь, чтобы посвятить свою жизнь строгому подвижничеству. В прошении на имя Священного Синода он пишет: "Св. Синодом,  согласно собственному желанию моему, возложена на меня священнейшая обязанность приготовить ко второму изданию «Историю Российской Иерархии» по собранным  дополнительным све­дениям. Сколь не священна сия обязанность и для меня на вожделенна, но при управлении епархиею, мне вверенною, не имею я ни време­ни, ни сил к  благовременному и достодолжному  исполнению святейшей воли Св.Синода. Посему, дабы за коснение и оставление  без действия дела, для церкви и Отечества полез­ного и уважительного, (...) признаю я за необ­ходимое испросить у Вашего святейшества увольнения себе (....) с дозволением иметь мне пребывание в Кирилло-Белозерском монасты­ре". Синод просьбу удовлетворил.

Строгая подвижническая жизнь так по­влияла на здоровье Амвросия, что через два года он скончался. В Успенском соборе Кирилло-Белозерского монастыря в стене вмонтирована квадратная плита с надписью: "На семъ месте положенъ Бывший Пензенский Епископъ Амвросий, скончавшийся 27- го де­кабря 1827-го". На полу лежит металличес­кое прямоугольное  надгробие с изображением Голгофского креста.

Имя Амвросия Орнатского навечно оста­нется в истории Русского государства и   православной церкви, и порукой тому – многотомная его «История Российской Иерархии».